Автор: Оксана Приходько

Интервью с В.П.Семиноженко.

На глобальном уровне проблемой построения информационного общества человечество всерьез озаботилось еще в конце прошлого тысячелетия. В начале нынешнего под эгидой ООН был проведен (в два этапа) Всемирный саммит информационного общества, по результатам которого были приняты Женевская декларация принципов, Женевский план действий, Тунисские обязательства и Тунисская повестка дня информационного общества. В этих программных документах зафиксированы две ключевые даты. Первая из них — 2010 год: срок, к которому все национальные правительства должны разработать и принять «всеобъемлющие, нацеленные на перспективу и жизнеспособные электронные стратегии… в качестве неотъемлемой составляющей национальных планов развития и стратегий преодоления бедности». Вторая дата — 2015-й, когда каждой стране предстоит отчитаться перед международным сообществом за достижение конкретных контрольных показателей развития информационного общества.

За недолгие пять лет, прошедшие со дня проведения второго этапа всемирного саммита, многие страны достигли фантастических результатов. Финляндия и Эстония право своих граждан на доступ к Интернету закрепили в своих конституциях. Армения до конца этого года обеспечит сверхскоростным Интернетом 95% населения. Многие африканские страны объявляют режим всяческого благоприятствования доминирующему развитию информационных технологий. О США, Франции, Германии и говорить не приходится.

На этом фоне украинский «плинтус» развития информационного общества производит впечатление не столько на слабонервных, сколько на хорошо информированных. На тех, кто помнит не только о наработках основателя и первого директора киевского Института кибернетики Виктора Глушкова (который еще в 1960-е годы разработал прообраз электронного правительства), но и об указе президента Украины (Леонида Кравчука) №186 за 1993 год «О государственной политике информатизации Украины». За ним в 1995-м последовал указ президента (Леонида Кучмы) «О создании Национального агентства по вопросам информатизации» при президенте Украины — первого в истории не только нашей страны, но и, наверное, всех постсоветских стран функционального (в отличие от отраслевых) органа центральной исполнительной власти. «Взрослые» полномочия, солидный бюджет, внушительный штат. Перед агентством ставилась задача разработки национальной программы информатизации, которая и была принята Верховной Радой в 1998 году. Правда, сразу после этого агентство… расформировали. Отслеживать историю его многочисленных правопреемников долго и нудно, тем более что среди них были и такие, которые существовали всего четыре (!) месяца.

А вот тенденцию этих преобразований анализировать куда интереснее. Снижение статуса органа информатизации, сокращение полномочий, штата и бюджета привели к созданию в 2008 году Государственного комитета информатизации (ГКИ). Со смешным штатом (25 человек) и скудным бюджетом. И то, и другое — более чем вдвое меньше, чем у самой дивной креатуры украинской власти — Национальной экспертной комиссии по вопросам защиты общественной морали. Оно-то понятно — заниматься цензурой и легче, и приятнее, чем создавать условия для информационного развития…

Но вот — очередная трансформация: 5 июля 2010 года ГКИ ликвидируется и на его базе создается Государственный комитет по вопросам науки, инноваций и информатизации. Штат ему расписывается достаточно приличный — 122 человека (что позволяет сотрудникам предыдущего комитета в полном составе перейти в новую структуру), а вот бюджет пока не комментируется. Главой нового комитета назначается Владимир Семиноженко.

Что означает эта очередная трансформация в сфере информатизации? Приближает ли она нас к информационному обществу или же наоборот? Время покажет. А пока читателям «ЗН» предоставляется возможность узнать, что по этому поводу думает руководитель нового комитета.

— Владимир Петрович, президент объявил (для многих неожиданно) следующий год в Украине Годом информационного общества. Стоит ли за этой декларацией нечто конкретное — концепция/стратегия/программа, бюджет построения информационного общества?

— Я не думаю, что информационное общество можно ПОСТРОИТЬ. Оно должно СТАТЬ информационным. И для этого обществу предстоит решить три задачи: преодоление цифрового неравенства; решение проблемы доступности информационно-коммуникационных технологий, которая упирается в компьютерную грамотность; развитие электронной или цифровой демократии, позволяющей мне как члену информационного общества общаться напрямую со своим правительством, жэком, торговыми сетями, образовательной сферой. Это — одна часть.

Вторая часть — это информационные технологии. Сфера развития программного продукта, электронное управление страной, электронная коммерция, электронное образование, электронная медицина.

И, наконец, это все, что связано со сферой коммуникаций. Оптоволкно — от каждого села, от каждой школы до любого органа исполнительной власти, до каждой квартиры. То есть все, что связано с коммуникациями, должно быть развито.

Украина пока в начале становления информационного общества. Мы сейчас скорее «общество телезрителей», чем информационное общество. И нам как обществу в целом сейчас предстоит совершить переход от пассивного созерцания к активному управлению информацией.

Возможно, именно с этими обстоятельствами и особой актуальностью проблемы президент Украины связал главный приоритет следующего года — информатизацию. У нас есть Закон «Об основных принципах развития информационного общества в Украине на 2007—2015 годы», есть распоряжение КМУ, подписанное Виктором Януковичем в ранге премьер-министра еще в 2007 году. Но эти документы фактически не реализованы сколько-нибудь заметно. И сейчас приходится наверстывать упущенное. Мы занимаемся многими глобальными законодательными проектами, например электронным управлением. Концепция развития этого направления уже полностью закончена, и мы сейчас готовим по нему документ.

— Какого уровня будет этот документ?

— Для начала — постановление правительства. Также мы доводим до конкретики нормативные документы по электронному документообороту.

— А как будет решаться проблема электронной цифровой подписи? У нас есть закон 2003 года, который не работает по причине отсутствия единой унифицированной цифровой подписи.

— Речь идет не об унификации подписи. Они могут быть различными. Но пользователи цифровых подписей должны понимать друг друга. В этом и смысл унификации информационной системы страны. В настоящее время есть система, которая позволяет выдавать цифровые подписи, есть центры сертификации цифровых ключей (аккредитованных — 11, неаккредитованных — больше), и они уже существуют для того, чтобы в своих каких-то подсистемах обеспечивать возможность управления информацией.

— Но не в унифицированном виде, а в своих подсистемах?

— Да, и на данный момент ничего в этом нет плохого — в своих подсистемах: в Пенсионном фонде, налоговой администрации и т.д. И сейчас в этом направлении задача заключается в том, чтобы обеспечить электронным документооборотом как минимум все центральные органы исполнительной власти, чтобы они могли оперативно обмениваться информацией между собой, в том числе обеспечивая защиту информации.

— Ваш комитет непосредственно будет этим заниматься?

— Наш комитет отвечает за это. Он аккредитует все центры сертификации цифровых ключей и выдает так называемые корневые сертификаты.

— Этот корневой сертификат позволит мне при помощи одного и того же цифрового ключа решать все свои проблемы с налоговой, Пенсионным фондом, жэком и т.д. Или для каждой из этих инстанций мне придется покупать (за отнюдь не малые суммы) отдельные ключи?

— Корневой сертификат пользователь не видит, с его помощью формируется конкретный ключ пользователя (сертификат ключа пользователя). Важно прийти к тому этапу, когда будет обеспечен переход к полному электронному управлению страной. Как осуществить этот переход — в принципе, понятно. Можно, например, теоретически взять и убрать все уже наработанное и создать новую, единую, унифицированную платформу для электронного общения. При этом, естественно, все средства, которые были истрачены на разработку до этого, окажутся потраченными впустую. Это, конечно же, не тот путь.

Возможен, впрочем, и другой подход — интегрировать все те информационные системы, которые имеются у каждого отдельного игрока государства и рынка, и подняться на уровень выше с тем, чтобы все могли друг с другом общаться. То есть сделать так, чтобы наличие у вас, скажем, какого-то одного специализированного ключа позволило бы вам в дальнейшем осуществлять все необходимые операции — действительно войти во все информационные, конечно же, дозволенные системы.

— А как вы можете охарактеризовать в целом статистические показатели развития информационного общества в Украине?

— По развитию информационного общества мы существенно отстаем не только от России, но и от Казахстана, Беларуси и других стран СНГ.

— Это вы об интернет-проникновении?

— Нет, это я о компьютерных пользователях. Если у человека два компьютера, то и интернет-проникновение оказывается большим, чем оно есть на самом деле. А реальных пользователей у нас чуть больше 15 процентов.

Непреложным остается тот факт, что мы в четыре раз отстаем от ведущих стран. Но при этом мы входим в пятерку стран, наиболее привлекательных с точки зрения аутсорсинговых услуг.

— А также включены в лидеры поставщиков киберпреступности. Причем эти данные никем не подтверждаются. Более того, никаких подтверждений никто ни от кого не требует, и только наш парламент пытается провести все новые репрессивные механизмы. Вы можете объяснить, куда подевалось наше лидерство в информационных технологиях, заложенное еще Глушковым?

— На самом деле окончательно оно пока еще никуда не делось. Все это еще существует в таких очень хороших «шлейфах последействия». Если у нас возникает какая-то проблема и мы хотим услышать высокое экспертное мнение, мы обращаемся, например, в Институт кибернетики, Харьковский и Киевский политехи, Харьковский национальный университет радиоэлектроники. И получаем очень грамотные экспертные заключения. С другой стороны, есть опасность, что все эти наработки денутся туда же, куда сейчас девается наше машиностроение, оборонная техника. Мы просто взяли и открыли двери для результатов чужого труда, для чужих продуктов, финансируем, покупая готовый продукт, чужие страны. А потом спрашиваем: куда подевались продукты нашего труда? А они были и могут быть, и, слава Богу, есть. Я помню, что мы находились на очень высоком уровне и в конструировании ЭВМ, и в создании сложного программного продукта. Но впоследствии мы пошли немного не тем путем.

— С этого места можно подробнее? Не тот путь — это, насколько я понимаю, ставка на иностранный компьютерный продукт (на тот момент это было IBM)? Это и стало первым принципиальным просчетом в стратегии построения информационного общества?

— Согласен. Потом не хватало внутреннего рынка, чтобы делать собственный бизнес на программировании в интересах экономики своей, а не чужих стран. Ведь только что мы говорили, с чего начинали, и я помню, что еще в 1967 году, будучи учеником десятого класса, уже получал сертификат программиста. И это было предметом особой гордости.

— Вы сдали на него, если не ошибаюсь, экстерном?

— Нет, экстерном я получал университетский диплом. Как сейчас помню, работая в Харьковском физтехе на советских БЭСМах — потрясающих на то время машинах, на которых решались исключительно сложные теоретические задачи мирового, подчеркиваю, мирового класса. И ведь это все было, реально было!

— Почему об этом сейчас никто не говорит? Почему сейчас никто не вспоминает о наработках Глушкова, о других достижениях украинской науки в той сфере, которая в Советском Союзе долгое время считалась «лженаукой» и «продажной девкой империализма»?

— Потому что очень мало людей, принимающих решения, занимается сейчас собственно наукой и пытается разобраться в основах информационных технологий. А тогда ведь техника не успевала за идеями, и наши полупроводниковые идеи реализовывались в Нобелевской премии Алферова, но не в нашей отечественной технике. Так что считайте, что все наши отставания начались еще в 80-е годы. Хотя, опять же, если возвращаться к корням компьютерной техники, то мы очень сильно отстали еще с периода создания персональных компьютеров.

— Управление Интернетом — термин, который даже у специалистов вызывает немало нареканий. В постсоветской культуре управление преимущественно трактуется как всевозможные ограничения — включая и деятельность Нацкоммора, и недавние вызовы блоггера в СБУ. Тем не менее в развитых странах первую скрипку в управлении Интернетом играет именно академическая общественность.

— Управление Интернетом — это в первую очередь организационная задача. Кто сейчас управляет Интернетом? Государства, частные лица, общественные организации? В действительности это управление осуществляется триадой — государством, бизнесом, гражданским обществом. В этом и кроется ключ к любой эффективности в стране. Ведь только эта триада и может развивать страну, изменять ее, модернизировать, в том числе выходя и за пределы национальных понятий, ведь Интернет не знает границ. Его невозможно рассматривать в системе национального законодательства. При этом привести все национальные законодательства к единому знаменателю — тоже невозможно. Поэтому только диалоговое пространство, партнерство между этими тремя субъектами и дает ключи к ответу, каким образом должен управляться Интернет. В том числе и в управлении доменным пространством. Понятно, что роль государства в управлении высшей доменной зоной, а также в других принципиальных вопросах никто не отменял. Не менее принципиальным остается и такой вопрос, как управление доменом gov.ua. А вообще, все эти доменные вопросы являются сейчас настолько запутанными, а попытки их разрешения — настолько непродуктивным, что более целесообразным представляется использование альтернативных путей.

— Каких именно?

— Например, регистрация нового домена, кириллического.

— Вы имеете в виду домен .УКР?

— В том числе.

— И вас не смущает, что этот домен, кроме киберсквоттерства, несет с собой еще и угрозу фишинга? Ведь все символы .УКР дублируются символами латинского алфавита?

— Но ведь россияне зарегистрировали кириллический домен! Вряд ли они настолько глупы, чтобы делать подобные ошибки!

— Конечно зарегистрировали — домен .РФ. Аналога буквы «Ф» в латинском алфавите нет. А вот домен .РУ, который они собирались регистрировать изначально, так и завис неизвестно где. И у нас, если бы речь шла о том же .ЮА, или любом другом домене, в котором, как минимум, еще не производилась регистрация и символы которого не имели бы прямых аналогов в латинском алфавите, отношение к кириллическому домену было бы совершенно другим.

— Думаю, дело это не безнадежное и есть технические и организационные решения. А чтобы разобраться с киберсквоттерами, можно использовать мировой опыт. Украине постоянно не везло на последовательную информационную политику. В построении информационного общества главное — это законодательное поле, это те центральные узлы, которое государство имеет у себя. Это тот «золотой запас» информации, который не может исчезнуть ни при какой погоде.

— В начале сентября в Киеве планируется проведение первого Украинского форума по управлению Интернетом. На момент создания оргкомитета этого мероприятия ваш комитет еще не существовал. Собираетесь ли вы сейчас активно подключаться к работе по организации этого форума? Нужна ли вам широкая площадка для обсуждения всех тех вопросов, которые мы с вами затронули?

— Однозначно, наш комитет сыграет одну из ключевых ролей в организации этого форума, и я уверен, что в дальнейшем они будут проводиться регулярно. Хотя, должен сказать, нам нужны мероприятия и иного масштаба — в том числе и по обсуждению тех же доменных вопросов. Это все можно сделать в рамках заседания, допустим, какой-то отдельной рабочей группы.

— А каким образом будет формироваться делегация для участия во Всемирном форуме по управлению Интернетом, который состоится в Вильнюсе в середине сентября?

— Насколько я знаком с существующей практикой, то участвуют в таких форумах все те, кто зарегистрировался на соответствующем сайте этого мероприятия.

— Согласна. Но техническое задание все же формируется на государственном уровне. Правда, в предыдущие разы выяснить, кто и кому какие полномочия давал, было чрезвычайно сложно.

— Я думаю, что проведение Украинского форума по управлению Интернетом накануне форума в Вильнюсе сделает невозможным повторение подобной практики.